Осел и морковка (СИ) - Страница 93

В ту же ночь у графини ни с того ни с сего начались схватки, хотя до срока было еще далеко. К утру она умерла от кровотечения. Ребенок не выжил.

Граф пожелал взять себе вторую жену, чтобы она родила наследника, но слух о проклятье разнесся по Мангре и никто из дворян не пожелал отдать свою дочь на верную смерть. Пришлось графу жениться на дочери небогатого купца, но она тоже не смогла родить ему сына. Пять раз беременела и выкидывала, а на шестой умерла. Третья жена после первого же выкидыша сбежала с заезжим актеришкой. Граф потерял законную возможность жениться.

А пока суд да дело, дочери графа начали выходить замуж. Первую взял в жены сын канцлера Мангры, знатный и привлекательный молодой человек.

Я уже знала, что хочет мне поведать герцогиня. Ее сестра тоже сначала страдала выкидышами, а потом…

— Ваша Светлость, она еще жива?

— Нет, — со слезами на глазах произнесла бедная женщина. Умерла в прошлом году.

Почему‑то я так и думала. Так, еще вопрос:

— Ваша светлость, а сколько вам тогда было лет?

— Двенадцать, — и, предупреждая мой следующий вопрос, сообщила, — А сейчас мне двадцать два.

О, я бы ей столько не дала. Она смотрится совсем юной. Но если за это время ее отец успел дважды жениться, а ее сестра умереть, то да, ей не может быть меньше.

— А ваша третья сестра?

— О, Эвина не замужем. Она старше меня на три года, но пока у нее нет жениха. В Мангре все боятся проклятия ведьмы.

— А ваш муж не испугался?

— Он не знает. Он ничего не знает! — герцогиня стала в отчаянии заламывать руки, — Меня отец отправил сюда, к тете, она и нашла мне жениха. Тетя велела мне скрывать прошлое моей семьи, чтобы герцог не испугался и не отказался от брака. Мне, если честно, было все равно, но герцог хороший человек, добрый, я к нему привыкла и наверное полюбила. Я… Тогда я промолчала, а теперь признаваться было бы… В общем, он не простит обмана.

Понятно. Тетя скрыла главный недостаток невесты: невозможность получить потомство. Но, насколько я поняла, герцог влюблен в свою жену. Возможно, он бы наплевал на все и женился, даже зная о ее несчастье. Она сама, кстати, в нем не виновата. А теперь главный вопрос:

— Ваша Светлость, вы присутствовали при произнесении проклятья. Конечно, вам тогда было немного лет, но дети отличаются хорошей памятью на такие яркие сцены. Вспомните точный текст проклятья. Какие именно слова произнесла ведьма? Постарайтесь, это очень важно!

Бедная женщина прижала руки к вискам и страдальчески заломила брови. Обычно с таким лицом женщины изображают перед мужьями адскую головную боль. Но здесь это была работа мысли, вернее, памяти. Герцогиня напряглась, чтобы вспомнить все дословно.

— Она сказала… Она сказала… Как же именно? Нет, не получается точно вспомнить…

— Успокойтесь, Ваша Светлость, и попробуйте еще.

Она вдруг повернулась ко мне:

— Ну что ты "ваша светлость" да "ваша светлость", Зови меня Селина. А тебя как звать?

— Меня можно Динь. Мое полное имя вам все равно не выговорить.

— Динь! Это очаровательно. Мне очень нравится. Понимаешь, Динь, я так старалась выбросить все это из головы, что, кажется, выбросила.

Глупости. Нельзя воспоминания совсем извести, только задвинуть на дальнюю полку. Но и оттуда их при желании можно достать. Есть такой прием, мне Вэнь дня три назад показывал…

— Хорошо, Селина, не надрывайтесь. Не помните — и ладно. Сейчас я попробую оживить вашу память. Ложитесь‑ка сюда.

Указала ей на удобную кушетку. Герцогиня легла, я села напротив и попросила одолжить мне часы на цепочке. Они у нее были красивые, золотые с эмалью, цепочка длинная…

Женщина удивилась, но отстегнула ценную вещь и протянула. Мне не часы были нужны, а маятник. Делать его из подручных средств? Зачем, когда можно использовать уже имеющуюся вещь.

Часы раскачивались на цепочке перед носом сиятельной герцогини, а я мягким, ласковым, монотонным голосом уговаривала ее вернуться в тот день, когда прозвучало проклятие.

Сработало! Не сразу, но получилось! Правда, сначала Селина долго описывала мне свою маму, сестричек и отца, а затем мне удалось повернуть ее повествование в нужное русло и заставить описать сцену казни.

Да, папаша ее был на редкость жестокий и бездушный тип. Даже слушать было тяжело, а каково видеть? А если он получал от этого удовольствие, никакая кара не была для него слишком мягкой.

Наконец Селина дошла до слов проклятия и вдруг лицо ее перекосилось, глаза злобно сузились, рот искривился в дикой усмешке, полной ненависти. Казалось, она перевоплотилась в ту ведьму. Даже голос ее изменился, стал хриплым, каркающим. Я услышала:

— Будь ты проклят, Самир Вареко! Будь проклято семя твое. Не видать тебе рожденного от тебя сына, а дочери будут умирать в муках, пытаясь родить твоих внуков. Ни один из них не увидит света. А ты не умрешь и будешь мучиться, пока последний твой отпрыск не ляжет в землю бездетным, если только не смилуются над ним сразу десять ведьм.

Тут Селина жутко рассмеялась, а затем страшно захрипела. Видимо, это был момент, когда в горло ведьмы вонзилась арбалетная стрела.

Я поспешила ее разбудить. К счастью, сама она не помнила, что только что мне сообщила.

— Заберите ваши часики, они больше не понадобятся.

Она не обратила на эти слова никакого внимания. Ее волновало другое.

— Ну как, получилось?

Я постаралась ободряюще улыбнуться:

— Я хорошая ученица моего учителя. Все отлично получилось. Одна маленькая проверка: граф Вареко, ваш отец, он жив?