Осел и морковка (СИ) - Страница 73

Рогунские горы лежали в самом дальнем, самом заброшенном углу страны. Почему я так решила? Да потому что туда вела всего одна дорога, а по пути почти не попадались не только города, но и деревни. Дикие места. Дорога от столицы шла, пересекая всю страну в направлении перпендикулярном тому, по которому мы до сих пор двигались, вилась среди лесов и болот, поднималась в горы, упиралась в Сиразу и там заканчивалась.

Моя бы воля в жизни бы туда не пошла.

Вэнь, как мне кажется, был того же мнения. Он так и сказал своему бывшему ученику:

— Прости, Лей, но мы с Динь проводим тебя до пересечения с дорогой на юг, а дальше ты пойдешь сам.

Но толстячок так каялся, так упрашивал, так уговаривал, столько обещал, что постепенно мой суровый учитель смягчился и согласился сопроводить непутевого мага до его дома в Сиразе.

Я огорчилась: пока мы туда дотащимся, наступит осень и путешествовать сразу станет намного сложнее. Придется нам в этой самой Сиразе зазимовать, а мне этого совсем не хочется. Да и с Армандо я опять разминулась. Но спорить с учителем не положено, так что пришлось сделать вид, что я всем довольна.

Вэнь все же понял мои чувства и шепнул на ушко:

— Не переживай. Твой суженый нас и там разыщет. Ты же нашла способ с ним связываться?

Вот как он догадался?

* * *

С тех пор как Армандо сумел достучаться до Дины, настроение у него резко пошло вверх. Перестали раздражать даже глупости, которые регулярно выкидывал Регис. Несмотря на то, что парень был неплохим, хотя и однобоко образованным магом, жизни вне крепости он не знал совершенно. Во внешний мир выходил только в сопровождении старших, которые за ним следили в оба глаза и все решения принимали сами. Регис даже похлебку себе в трактире заказать не умел. А уж расплатиться…

Бедолага не знал стоимости денег и не отличал золотой от медяка. Для него они все были монетками.

Пришлось Армандо на первом же привале читать парню лекцию о финансовой системе и на примерах учить расплачиваться в трактирах и лавках.

Но это оказалось не самой большой бедой. Хуже было то, что Регис привык пользоваться магией как плотник своим топором: всегда и во всем. Законы страны были хоть и достаточно мягки к магам, но значительно ограничивали их в применении этого искусства. Им можно было пользоваться в своем доме, но в том же трактире на это требовалось разрешение хозяина.

Еще Его надо было отучить смотреть на не владеющих магией с презрением. Поселяне зверели, когда ничем не примечательный внешне юноше обращался к ним как сиятельный принц к нищим побирушкам, и непременно желали начистить ему морду.

Уж в драке- то Регис машинально применил бы магию. Так обучен, так привык. А по законам Элидианы колдовать в трактирной драке все равно что самому себе приговор подписывать. Уличенный в незаконном колдовстве мог на долгие годы загреметь в тюрьму, и хорошо, если его не приговаривали к антимагическим кандалам и ошейнику.

Все это Армандо раз за разом втолковывал Регису, прекрасно понимая: очень просто все объяснить, но очень трудно отказаться от привычек своего тела.

Приходилось останавливать парня при попытке нагреть воду в ванне или высушить магией постель. Это чужое. Если вода недостаточно горяча или белье сырое, надо обратиться к хозяину. Если он не против, тогда…

Хорошо хоть со своей одеждой маг был волен поступать как хочет, а то бы Регис взвыл, еще не доехав до места назначения. Весь его путь стал тренировкой выдержки и парень уже проклинал тот день, когда решился уехать из дома. Только вот повернуть назад, признать себя слабаком он тоже не хотел. Он бы так всю дорогу и ругался про себя, не понимая, ради чего ему все это терпеть, но Армандо обратил его внимание на то, что вдали от Валарена его резерв восполняется значительно медленнее. Там‑то место силы, а здесь ничего подобного не наблюдается. Это только ведьмы могут оседлать любой поток, но даже им здесь было бы труднее.

Значит, бездумная трата энергии может привести к тому, что в критический момент Регис окажется без магии. Надо учиться расходовать ее разумно, не тратя на всякую ерунду, вроде бритья или мытья. Есть же простые способы делать простые дела.

А еще приходилось упорно вдалбливать бедняге, что простые девушки — совсем не то, что ведьмы. Они вовсе не стремятся расстаться с девственностью и стабилизировать свои каналы для потоков силы. У них таковых просто не имеется.

Они просто и незатейливо хотят замуж, и лучше не за мага. Но если маг подвернется, то его тоже в храм поволокут. Потому что если ведьме нужен мужчина для правильной циркуляции энергии, то селянке — для создания условий для выживания и продления рода. И тут никто не будет интересоваться тем, что свободный маг имеет право на выбор. Это он у себя в Валарене пускай рассказывает. А шарахать ни в чем не повинных граждан молниями строго воспрещается. Даже если тебя против воли женят на ком попало.

К счастью, до этого ни разу не дошло. Регис несколько раз поддавался на призывы местных чаровниц и шел с ними на сеновал, но если Армандо по каким‑либо признакам имел основания подозревать, что девица просто ловит жениха и там парня поджидает засада в виде батюшки якобы невинной жертвы и ее братьев, то под любым предлогом срывал наклевывающееся свидание.

Пусть молодой маг на него дуется, зато жив, здоров и свободен.

Эта тяжелая повинность компенсировалась еженощным общением с Диной. После того, как она рассказала ему о своем путешествии, он тоже поведал ей, как застрял на острове магов. Возмущенные реплики Дины были для него как бальзам для душевных ран. Все‑таки она за него переживала! Догадывалась, что ведьмы постараются оставить мага у себя? Боялась, что останется? Милая, тревожилась!