Осел и морковка (СИ) - Страница 96

Я задумалась. По моему мнению, в том виде, в каком Валарен существовал, это действительно было нежизнеспособное образование. Порой даже вредное, это я на себе испытала. Но… Магам и ведьмам во всех странах несладко живется. Должно же быть на земле место, где они могли бы найти помощь и поддержку, а еще убежище. Кроме того, маги и ведьмы слишком разобщены, чтобы отстаивать свои права и интересы. Их гонят, убивают, ставят в унизительные условия, а они не решаются ответить, хотя могли бы, но не поодиночке, а объединившись.

А еще мне пришла на ум история с Армандо. Когда моего друга схватили в Элидиане, то защитило его одно эфемерное обстоятельство: гражданство Кармеллы. Кармелла — не огромный, вооруженный до зубов монстр вроде моего родного Кортала, это всего лишь город на побережье. Но ссориться с ним из‑за Армандо власти Элидианы не стали. Вернули человека (в данном случае мага) по принадлежности, и все. Вот так бы кто магов и ведьм защищал!

Если бы существовало государство магов, пусть размером с чайное блюдечко, оно могло бы изменить мир, сделать его приятнее для жизни как самих магов и ведьм, так и обычных людей. Сейчас разработки магов доступны немногим, а через особую государственную структуру их можно было бы внедрять повсеместно. А еще отбирать лучших, способных к науке, и учить, готовить смену магистров и архимагов. Да просто массу возможностей дало бы такое государство!

Деньги откуда? Ну неужели каждый маг не отстегнет от своих заработков немного на то, чтобы иметь везде, куда бы его ни занесло, защиту своего собственного государства?! Я бы жадничать не стала!

Рассказала про свои мысли Вэню. Тот потрепал меня по волосам.

— Динь, отличная идея! Знаешь, в Хотее существует Ковен Магов. Это не государство, это организация. Она заправляет всеми делами магического сообщества на континенте. Все маги, сколько их ни на есть, платят десятину со своих доходов на его содержание. Если маг что‑то натворил, его судит Ковен.

— А кто в него входит?

— Состоит эта организация из самый сильных и уважаемых магов. Динь‑ли входят в их число, но обычно занимаются только своими подругами, в дела мужчин не вмешиваются. Должен сказать, что когда то и я, и моя жена входили в их число.

— Ковену принадлежат земли на небольшом каменистом полуострове. Там есть огромный замок, в который простых людей не пускают, и город, в котором живут как маги, так и обычные люди. В замке находятся административные помещения, казна, книгохранилище, лаборатории и прочие помещения, которые маги ковена используют в работе. В том числе тюрьма для магов. Живут все в городе.

— А простые люди?

— О, они просто рвутся стать жителями города магов, но далеко не каждому это позволено. Ты же понимаешь, Динь: всем надо есть, пить, одеваться. Есть еще много разных потребностей, как у обычного человека, так и у мага. Но ты представляешь себе мага, стоящего за прилавком и торгующего рыбой?

— Нет. Все, учитель, я поняла. Это здорово. Но Хотей — одно большое государство?

— Это империя.

— Тогда организация — то, что надо. А у нас много разных государств, так что еще одно, маленькое, но магическое, не повредит. Только вряд ли это возможно.

— Ничего на свете нет невозможного, Динь, есть труднодостижимое, сколько раз тебе повторять. Вот что. Давай я напишу об этом письмо герцогу Эгару. В свете того, что ты его обязала оказать услугу ведьмам, идея магического государства может вдруг показаться ему интересной. Он человек энергичный.

Ха! О такой возможности я как‑то не подумала. А ведь может получиться…

— У нас говорят: "Лиха беда начало"!

— А у нас говорят: "Толкни камень с горы — в долину спустится лавина".

Глава 22

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Голова болела просто немилосердно, глаза не открывались. Кажется, была драка с пиратами, а затем кораблекрушение? Тогда он должен быть в море? Удивляло то, что качки не было, Армандо явно находился на твердой земле. Первая связная мысль была: наверное я умер. Вторая: тогда бы не было так больно.

Тут заскрипела дверь и от этого резкого звука мозг как молнией прошило. Он попытался все же открыть глаза, но не преуспел. Сознание снова заволокло темным туманом.

Следующий раз был успешнее. "Пробуждение" прошло легче. Армандо удалось разлепить веки и посмотреть по сторонам. Нельзя сказать, что он много увидел: в помещении было темно, но все же не настолько, чтобы он посчитал себя ослепшим. Вон дверь, напротив под потолком крошечное окошко, дающее свет. Значит сейчас день. Низкие серые своды…

Он пощупал то, на чем лежит. Лавка даже без тюфяка. И он здесь не один. В сумраке видны одна, две, три, четыре фигуры. Двое стоят, двое сидят на полу, тихонько переговариваются. Слов не слышно, но какой‑то шелест заставляет об этом догадываться.

Тюрьма!

Он попытался приподняться и против воли застонал. Тело не слушалось.

— Лежи, лежи, тебе нельзя вставать, — вдруг бросился к нему один из сокамерников, в котором Армандо узнал первого помощника. Как его там… Сентар?

— Почему? — прошелестел губами маг.

Он уже понял, что встать не сможет, но все равно спросил. Для него самого это было подтверждением, что он еще живой.

— Тебя реей по башке съездило, — пояснил Сентар, — черепушка треснула и сотрясение мозга… Чудо, что жив остался.

Армандо открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но бывший первый помощник затараторил:

— Ты молчи, молчи, тебе нельзя разговаривать. А я все и так расскажу. Мы на мысе Танг. В тюрьме. Когда наш корабл на риф наскочил, нас здешние вытащили. Только разбираться, кто пират, а кто честный торговец, не стали, всех сюда законопатили. Я уверен, они нас отлично друг от друга отличают, но почему‑то делают вид… Тебя хотели сразу в море, говорили, ты не жилец, но мы упросили взять с собой. Сказали, что ты маг из Кармеллы, пассажир.