Осел и морковка (СИ) - Страница 156

156

Глава 35

Капитан Жером Удиар встретил нас настороженно. Когда я сбивчиво стала объяснять, что нам нужно, он обрезал:

— Мои галеры в Кружево королевы не пойдут. Точка. Если вам больше ничего не нужно, то прощайте.

Я уже хотела закричать, затопать ногами и возмутиться, но вдруг представила, как выглядит наша история со стороны, и только глупо хлопнула ртом. Действительно, все, что я могу сказать, это лишь слова. Мои ментальные переговоры с Армандо к делу не подошьешь. У меня нет ни одного доказательства, что это не бред сумасшедшего.

И я бы пошла искать другую галеру и другого капитана, и не факт, что нашла бы, если бы не Мануэль. Он гордо поднял подбородок, прищурился и произнес:

— Вы боитесь за свою галеру, милейший? Не волнуйтесь, я внесу за нее депозит. Если что‑то случится, вы не останетесь внакладе.

А он не погорячился? Сколько стоит галера? Уж не меньше тысячи золотом. А у нас с собой лишних денег нет. задумавшись, я пропустила свою реплику и картина поменялась.

Так как до этого Мануэль в разговоре не участвовал, стоял сзади, то Жером спросил его заносчиво:

— А вы, собственно, кто такой?

— Я Мануэль Оджалис, герцог Верканский, друг и покровитель этой достойной дамы.

Никогда не думала, что титул произведет такое впечатление на жителя вольного города. У них тут нет ни графов, ни герцогов, почему же Удиар, услышав имя моего сопровождающего, стал меньше ростом? Теперь он держался подобострастно.

— Ваша Светлость, простите, я не знал кто вы? Так что вам угодно?

Мануэль снова повторил практически все, что я сказала: нам нужна галера для путешествия к Кружеву королевы, где находятся спасшиеся из плена моряки. В частности жених вот этой дамы (меня) и родной отец господина Удиара.

Я думала, что пиетет перед знатью сделает моряка покладистым? Ха! Держи карман шире. Он продолжал быть крайне любезным, но твердо стоял на своем. Галеры не даст, и не просите.

Да, он бы мечтал спасти отца, который пропал более полугода назад. Но Жером уверен: если бы отец был жив, он давно подал бы знак, нашел, как связаться с семьей. А значит его уже нет на этом свете.

Попытка намекнуть, что ему выгодна гибель отца, вызвала такую бурю возмущения, что Мануэль тут же сдал назад.

В общем, все возражения сводились к тому, что других доказательств того, что в архипелаге Кружево королевы находятся несчастные, спасшиеся из плена у графа Дешерна (еще одна несуразица: граф — известный борец с пиратами, а не бандит) кроме моих слов, не существует. Если бы он, Жером Удиар, брал на веру сны женщин, то давно по миру бы пошел.

А если она, то есть я, решила, что с помощью сказочки об отце смогу большего добиться, то ошиблась.

Мануэль, до этого веривший мне безоговорочно, вдруг смутился. Затем снова задрал нос повыше и обратился ко мне:

— Армандина, ты сможешь представить какие‑нибудь доказательства того, что все твои слова — правда? Я тебе верю, так как у меня нет причины в тебе сомневаться, ты мне ни разу не солгала и всегда выполняла свои обещания. Но этот господин выразил недоверие.

Я задумалась, затем спросила, не обращаясь к Удиару напрямую:

— А если я смогу привести подробности из жизни его отца, которые не мог знать никто, кроме него и господина Удиара — младшего? Мне на это нужно два дня, вернее, две ночи. Одну — чтобы задать вопрос, другую — чтобы получить ответ. Тогда он мне поверит?

Мануэль всем корпусом повернулся к Удиару.

— Вы слышали? Что вы на это скажете? Такой вариант вас убедит?

Тот и глазом не моргнул.

— Убедит, если ваша девица будет все это время у меня на глазах. А то мало ли как она станет добывать информацию…

Он думал, мы встанем и уйдем? Не тут‑то было. Удача поворачивалсь наконец лицом, надо было ее хватать и держать. Я тут же вклинилась в разговор.

— Отлично, господин Удиар! Тогда давайте подпишем соглашение. Мы проведем в вашем доме два дня и две ночи, потребные на то, чтобы получить ответ вашего батюшки. Все это время не будем ни с кем, кроме вас, встречаться и разговаривать. Если результат вас удовлетворит, вы снаряжаете галеру к Кружеву королевы за обычную плату. Также его Светлость оставляет вам расписку на сумму, равную стоимости вашего судна, которую вы сможете получить в случае его гибели. Если же я не смогу удовлетворительно ответить на вопросы, мы заплатим вам за беспокойство, как будто останавливались не в вашем доме, а на самом дорогом постоялом дворе, а затем покинем ваш дом и больше никогда не станем вас беспокоить.

Для Удиара моя речь оказалась настоящим потрясением. Мужик смотрел на меня как на заговорившую статую. А что я такого сказала? Или он не ожидал разумных речей от женщины, еще недавно путавшейся в словах? Сейчас я на своем поле и сбить меня уже не удастся.

Постояв пару минут в оцепенении, Жером пришел в себя. Подтвердил, что готов взять на себя такие обязательства, затем на листе бумаги быстро набросал договор по моим словам. Мы с Мануэлем его перечитали, я внесла пару правок, после чего Удиар захотел вызвать секретаря, чтобы перебелить документ и составить второй экземпляр. Затем передумал:

— Нет, пожалуй, я сделаю это сам. Лишние свидетели мне ни к чему.

Я одарила его своей лучшей улыбкой:

— Отлично, призовем в свидетели магию.

Он с ужасом посмотрел на спокойного и даже беззаботного герцога.

— Магию?

— Конечно. Армандина — маг. Мой придворный маг. А договор ведь заключаем мы, мужчины, так что она вполне способна его засвидетельствовать.

156