Осел и морковка (СИ) - Страница 136

136

Право слово, на постоялом дворе были нормальные продукты: мясо, масло, сыр, а тут ничего.

Барон сидел рядом с герцогом, на тарелке у него было все то же самое, но разница была очевидна: герцог свою порцию лопал так, что за ушами трещало, а барон уныло ковырялся в тарелке.

Что‑то у меня картинка не сходится. Этот Годфруа не выглядит недокормленным, голодным и обиженным судьбой. Наоборот, морда лоснится от хорошего питания. А вот красавчик бледный да тощий, так и хочется подкормить. Значит… Значит, барон добирает где‑то еще, а с сюзереном не делится.

Я повозила ложкой в каше, съела две ложечки и поняла: на этом долго не протянуть. Солонина вообще попахивала, жир прогорк… Если кто‑то решил уморить молодого герцога, то ловко взялся за дело. Такой молодой организм от бескормицы скоро ослабеет, а там любая простуда… Без мага он быстренько в объятья богов отправится.

Нужно поговорить с пареньком, поспрашивать, как у него тут все устроено. А вот от барона лучше держаться подальше. Но это не значит, что не надо за ним проследить.

Приняв такое решение, я налила себе чаю с медом, откинулась на спинку стула и задала вопрос:

— Ваша Светлость, а вы всегда так питаетесь?

Юноша поднял на меня обиженный и в то же время гордый взгляд.

— Герцог не должен питаться лучше, чем его вассалы. В провинции голод.

Кто ему такое сказал? Да, небогато живут люди, но от бескормицы не дохнут. Поля засеяны, на лужках стада пасутся. При голоде так не бывает. Я сделала изумленные глаза:

— Голод? Ваша Светлость, вы ничего не путаете? Я проехала половину вашей провинции. Да, есть много пустых домов, половина жителей покинула этот мир. Но голода я не заметила. Да что далеко ходить: сегодня на постоялом дворе меня накормили гораздо лучше чем здесь, не в обиду будет сказано.

Герцог помрачнел и уткнулся взглядом в тарелку. Ой, кажется, я порчу отношения с красавчиком Мануэлем. Ломаю ему картину мира, он вряд ли мне это простит. С другой стороны, если он, хорошенько подумав, придет ко мне выяснять отношения без свидетелей, я сумею его убедить. На вид мальчик наивный, но не идиот.

Чует мое сердце, вся дрянь и гадость здесь идет от барона. Плохо, что я не могу за ним подсматривать, зато подслушивать… Куда бы ему прилепить "длинное ухо" так, чтобы он не заметил? Прошлый раз я нарисовала иероглиф на полу, ошиблась с местом. Ладно, временное заклинание пойдет на воротник, а там поглядим, подумаем.

На всякий случай извинилась перед герцогом:

— Ваша светлость, если я чем‑то задела ваши чувства, прошу меня извинить. Я всего два дня в ваших землях и не могу быть объективна, а вы лучше знаете положение в собственном герцогстве.

Извинения вышли те еще. Вроде прошу прощения, но на самом деле намекаю, что ты, парень не имеешь точной информации. Вот кто ему про голод наговорил? Барон? И откуда он такой взялся? Явно же не местный.

Герцог принял мои извинения как будто так и надо, а вот Годфруа зыркнул в мою сторону так, что мне аж поплохело. Этот готов мне шею свернуть при первой же оказии. Чем‑то я ломаю ему игру.

Я допила, извинилась и ушла в башню. Пусть думают, что устала с дороги. Мне надо подумать и кое‑что выяснить.

Проходя мимо барона, легким касанием изобразила иероглиф на его широком отложном воротнике. Послушаем, о чем этот тип будет говорить. Воротник должен прослужить ровно до того момента, как мужик рубашку снимет.

Мои телодвижения не прошли незамеченными. Барон вдруг обернулся и одарил меня очень заинтересованным взглядом. Он думает, я с ним заигрываю? Тем лучше, сам мне все свои тайны выложит. Только если рассчитывает на постель, пусть умоется и хрен бантиком завяжет. Ничего ему не светит. Ведьмы — они только по любви или уж из крайней нужды.

В коридоре меня опять поджидал дворецкий.

— Госпожа Летиция, ну как вам ужин?

Я сердито хмыкнула.

— Если обед был не лучше, то я зря договорилась работать за стол. Тут ноги можно протянуть.

— Госпожа Летиция, уговорите господина не капризничать. Есть у нас нормальная еда. А он вбил себе в голову, что люди голодают, значит, и он должен. Ну, а если не уговорите… Я вам лично буду приносить завтрак, обед и ужин.

Ах, мы еще и капризничаем? Вот же балбесина! Моя задача несколько труднее, чем я полагала.

— А кто ему такую глупость напел? Я имею в виду голод в провинции?

— Барон Годфруа, больше некому. Он у нас провинцию объезжал.

— А кто он вообще такой?

— Королевский эмиссар. Прислали его к нам, когда все умерли, чтобы за порядком следил и подготовил провинцию к новому герцогу. Наш‑то молодой господин тогда был в Кортале, учился в тамошней военной академии и знать ничего не знал. А потом в конце лета он приехал, да как! На возу с сеном! С одним слугой! Не так положено путешествовать знатным господам. Барон сначала хотел его с лестницы спустить, но мы признали нашего господина, да и у него нашлись бумаги, подтверждающие личность. Я бы после такого этого Годфруа и на лигу бы к замку не подпустил, но господин Мануэль такой добряк… Подружился с этим ловким типом и теперь во всем его слушается. Как же — он от короля послан. А по мне так это ничего не значит. Король — человек занятой, ему над каждой провинцией раздумывать некогда. Послали первого попавшегося, кто под руку подвернулся. Он мог и жуликом оказаться.

Вот же слуга, а как здраво рассуждает! Что значит опытный человек и болеет за своего господина! Я похлопала Базиля по плечу и пообещала разобраться своими, магическими методами.

136