Осел и морковка (СИ) - Страница 110

110

До долины мы ползли больше декады и не дошли совсем чуть — чуть. Кто же знал, что спускаться труднее, чем подниматься? Я была очень осторожна, цеплялась на все камни и скалы специальным воздушным щупом, другим таким же придерживала на дороге Бака, но все равно мы чуть три раза не улетели в пропасть. А когда желанная долина уже лежала у ног, вдруг пошел снег. Плотный, густой, такой, что вытянутой руки видно не было. Я попыталась применить парочку заклинаний… Куда там! Помогало ровно на пару минут, не больше. А потом все снова затягивало густой белой пеленой.

Бедный Бак остановился и отказывался идти дальше. Мои попытки сдвинуть его с места прокомментировал жалобными звуками, не похожими на его обычное громогласное "И — и–а — а–а!". Разумное животное пути не видело и не собиралось рисковать.

Я вытащила полог от повозки, каким‑то чудом натянула его на дуги, затащила Бака внутрь и зажгла огонек. Довольно долго пришлось выгребать снег, который успел туда набиться вместе со мной, но все же удалось расчистить маленький клочок твердой земли, а вернее камня, где мы и устроились. Сначала ветер стремился унести наш полог и завывал, как раненый зверь, но скоро все стихло. Я попыталась высунуться наружу, чтобы оценить ситуацию, и не смогла. Мы оказались погребены под толстым слоем снега.

Я не очень испугалась. Сейчас двигаться вперед было невозможно, но потом, завтра, когда снежная буря уляжется… Вылезем с Баком и осмотримся. Не может быть, чтобы мы не нашли дорогу.

Прижавшись к своему любимому ослику, я свернулась калачиком, как кошка, и задремала. Бак пристроил голову мне на попу и тоже с присвистом засопел…

Разбудили меня звуки, от которых я уже успела отвыкнуть: лай собак и крики людей. К нам под полог просунулась чья‑то бородатая голова и хриплый голос крикнул:

— Тут женщина и странный жеребенок. Живые. Не лезьте, места мало. Сейчас я ее достану.

Я разлепила спекшиеся губы и поправила:

— Ослик.

— Что?

Мужчина не ожидал от меня связных слов и не понял, о чем я говорю.

— Это не жеребенок, это ослик. Вполне взрослый.

Если бы я запела, он бы меньше удивился.

— Чудо чудное! Ты кто, красавица? Ведьма?

Я вздохнула и ответила утвердительно. Глупо было бы отпираться. Мужчина обрадовался и стал разговаривать не в пример почтительнее:

— Это хорошо, госпожа, ведьма нам сейчас ох как нужна! Наша‑то о прошлом годе зимой на озеро стирать пошла и под лед провалилась. Нашли уже мертвую да замерзшую. А кто ее работу выполнит? Некому… Так что это замечательно, госпожа ведьма, что мы вас нашли. Ходить‑то можете?

Пожала плечами. Не знаю, наверное могу.

Оказалось, что это не так. Попробовала подняться на ноги и рухнула на колени как подкошенная. Мужик покачал головой и вылез. Вернулся вдвоем с еще одним таким же бородатым типом. Вместе они вытащили из моей импровизированной палатки и меня, и Бака, и все наше хозяйство. Тент тоже сложили, дуги вытащили и уставились на них, не зная, что делать.

Я же сидела на снегу и вдыхала сладкий морозный воздух полными легкими. Голова кружилась, соображение отказывало, но одно я поняла точно: нас спасли! Пришли вовремя. Еще немного и нас бы уже не добудились. Это была бы смерть не от мороза: мой огонек давал достаточно тепла, а от недостатка воздуха. Мы выдышали и сожгли все, что можно было, через час нас бы уже не имело смысл откапывать.

Осознав это, начала горячо благодарить тех, кто стоял рядом. Это были крестьяне из долины, пошедшие в горы на охоту. По снегу хорошо видны следы зверей, вот они и отправились за добычей. Ну что ж, вместо добычи приведут в село ведьму.

Их было четверо, а с ними шесть собак. Собаки нас и нашли, залаяли, стали рыть снег… мужчины к ним присоединились и вскоре откопали нечто такое, чего раньше им видеть не доводилось. Обычно из‑под снега извлекают окоченевшее тело, мертвое или живое, не важно. А тут показался расписной полог вроде палатки, под ним горит в плошке огонек и мирно спят двое: женщина и животное. Живые.

Я благодарила всех и каждого, а они подходили и с недоверием дотрагивались, чтобы удостовериться, что перед ними не иллюзия и не обман зрения.

Немного придя в себя, я спрятала и тент, и дуги, и одеяла в то, что на самом деле являлось повозкой Вэня, чем подтвердила для нашедших меня статус ведьмы. Не каждая сумеет уложить такие огромные предметы в такой небольшой ящичек.

Часа через три мы были уже в селе. Бака определили в стойло к лошадям, а меня усадили в зале местного трактира. В нем не сдавали комнаты проезжающим из‑за отсутствия таковых, зато все мужское и часть женского населения собиралась тут по вечерам выпить пива и почесать языками.

Меня накормили, напоили, и все расспрашивали, кто я и откуда. Я объяснила как смогла. Что зовут меня Летиция Коллани, что я ведьма и маг, что странствовала в горах со своим учителем, великим хотейским мудрецом, что он умер, а я решила пересечь горы и спуститься по Ласерну к Кармелле, где меня ждут. Не вовсе правда, не совсем ложь.

Сельчане уверили меня, что мне очень повезло пройти перевал до начала зимы. Теперь до весны из долины нет ни входа, ни выхода.

Кстати, в самой долине снега не было и в помине, стояла поздняя, но довольно теплая осень.

Ночевать меня отвели в дом утонувшей ведьмы. Он стоял немного на отшибе, очень близко к озеру, был небольшим, но добротным. Пока я заседала в трактире, местные бабы привели там все в порядок и затопили печь. По тому, как было чисто и уютно, сколько разной снеди стояло на столе, я поняла, как же трудно всем пришлось без магической помощи, если они так привечают незнакомую ведьму. А ведь есть целые государства, где от этого блага сознательно отказываются. Та же Мангра, например. Как же там люди выживают?

110